Киселев Василий Иванович

   

Достоевский. Лже-казнь. 3 января 1850г

- Это я, отворите, Господи!.. -
Тарабанюсь сквозь вьюжный вой.
Набродившись чужими погостами,
Обретаю навеки свой.
Заскрипит заржавелая дверца...
/Всё!.. окончил я горестный пир.../
Что там шепчет уставшее сердце? -

     КРАСОТОЮ

          СПАСЁТСЯ

               МИР?!.

КРАСОТОЮ!.. И дробь барабанщиков
Возвестит, что пора, брат... Пора!..
- Хватит ныть!.. Не неси тарабарщину!..-
Скажет мне с эшафота палач.

              Бьют барабаны! Бьют барабаны!! Палач косоглазит.
             - Братцы! Да что ж это? Нам умирать?..Я не согласен!..

Смерть поселилась в наших очах.
Семеновский плац снегами укутан...
...Эх, вот бы жизнь, брат, сначала начать!.. -
Я б дорожил каждой секундой!..

Мы - в белых рубахах... Бурые пятна...
/Бедный Григорьев с ума, видно, выжил../
...Священик басит: "Целуйте распятье!
Скоро предстанете вы пред Всевышним!.."

Холодом Вечности с неба подуло.
/Чудится снежно-бескрайнее поле.../
...Жмут мне ладонь Плещеев и Дуров.
- Братцы, прощайте!..Не свидимся боле...

           Бьют барабаны! Бьют барабаны!! Святоша простужен.
          - Братцы!.. Да что ж это?.. Мне умирать? Я протестую!..

Вьюга по-волчьи безудержно воет.
Орёт Петрашевский: "Кончайте нас, гады!."
Шпагу сломали над моей головою...
-... Смерть заменили вам - ссылкой и каторгой!..

...Как я любил в тот момент эту жизнь!..
Утро и снег... Вороньё... и цвет неба!..
...Я стылую льдинку в кармане крошил
И ел сквозь буран - счастливее не был!..

Семеновский плац тотчас опустел...
Нас ждёт Сибирь ... Путь осилит идущий...

...Солнце пробилось сквозь чёрные тучи.
Алый снегирь приютился у стен...