Семен Кац. США

Шесть роз как память о Марине

1

Шесть роз как память о Марине
Несу неведомо куда...
Она жива, жива доныне,
Ее не тронула беда.

Ее не разлучили с мужем,
Не увели в темницу дочь.
Еще не нужен ей, не нужен
Никто, кто не умел помочь.

Стою растерянный и смятый,
Не знаю, как ей передать
Те розы, что она когда-то
Могла бы счесть за благодать.

2

Она ушла, как не дай бог поэтам –
С покорностью несчастий не ждала
И не ждала, покуда – песня спета.
Но остаются бренные тела.

Что говорить? Не сотвори кумира,
Но в горестном молчании замри –
Заменою распахнутого мира
Пустой клочок неназванной земли.

Что говорить? Когда же канет в лету
Традиция неизлечимых бед –
Ломать хребет врагу или поэту,
Не разбирая, враг или Поэт?

3

Покуда подавив в себе Поэта,
Она в докучный быт погружена,
Не в радость ей ни осень и ни лето,
Она – ни мать, ни друг и ни жена.

Корит детей, бранит беднягу-мужа,
Не варит суп и не метет полы,
Не позовет гостей на долгий ужин,
Все думы – глупы, все мужчины – злы.

Ее Пегас в сухих лугах пасется –
Стреножен, худосочен и понур.
Она и в ясный день не видит солнца,
И для себя самой – дурнее дур.

Но стоит только жажде заповедной
Прожечь ее, как кожу – уголек,
Она летит булгаковскою ведьмой
На чем угодно – лишь бы был полёт.

И в краткий миг всевышнего полёта
Общаясь с Богом или Сатаной,
В немыслимых вращается высотах,
Доступных ей одной.

Она душою целый мир объемлет,
Она рожает – и рождает стих...
На грешную она вернулась землю,
И, потрясенный ею, мир затих.

4

Почти до полудня русского
Здесь ночь стоит над плечом...
Побуду с тобой, тарусскою –
И время тут ни при чем.

Не стала моей рябиною
В цвету, а потом в снегу –
А годы меж нами длинные.
И передать не могу.

Создал нас Господь похожими –
И я читал с четырех,
И так же нас тонкокожими
Коленями – на горох.

И так же нам недопущенно
В ребячестве золотом
Навеки явился Пушкина
Тяжелый потёртый том.

И так же бумагой белою
С рождения грезил я,
Мы рядом по знаку – Дева я,
И год твой – почти Змея.

Кончало нас вместе августом
На этой пустой земле,
Меня – в колыбельной праздности,
Тебя – на заре в петле.

Какое-то есть пророчество,
Что ты дождалась меня –
Всего три коротких ноченьки,
Всего три коротких дня...

5

Ах, Елабуга, Елабуга, Елабуга...
На кого пожаловаться – на Бога?
На судьбу нелепую,
Горючую –
Слеплена,
Что куплена по случаю.
Или, Господи, спаси –
На революцию.
Были любы, да не те,
Что рядом-около.
И снова лете...
Летели
На Дон,
К соколу.
Что тебе-то, что тебе,
На слове помешанной,
До российских, до Вандей,
На крови замешанных?
Было в драке той –
Что ворону,
Что лебедю,
Были враки –
Поровну
Поделено.
Он и ныне –
Тихий Дон.
Омуты с поклёвами .
А Марине –
Тихий дом,
Верёвочка бельевая.
Повелося злом и горем
Царствие кащеево,
Нету Оси,
Нету Бори,
На кого надеялась?
Что с неё бы взять?
Другие, жизнью тёртые,
Воротились после пять-
Десят четвёртого...
Ах, Елабуга, Елабуга, Ела
буга...
думал – сильная, была -
слабее слабого.

6

Она любила Мандельштама.
Печалилась о Пастернаке.
Но Пастернак молчал упрямо,
А Мандельштам исчез во мраке.

Хотела видеть Палестину,
Мечтала написать «Саула».
Себя послушайся – Марину,
Не слушай сладкие посулы!

Послушайся инстинкта птицы –
На Родину лебяжья стая
До той поры не возвратится,
Покуда там снега не стают.

Не слушайся самообмана.
Для сладкопевцев – уши воском.
И пой из вражеского стана,
Но голосом – не отголоском!

***

Уходят прочь обиды и печаль,
Сомнения и призрачные планы,
И времени летящего не жаль,
Когда вино и женщина желанны,

Когда – один с тобою на один,
И для меня ты свечи зажигала,
И тонкой струйкой огненный рубин
Ты мне в бокал высокий наливала.

Как талию твою, обняв бокал
И твоего коснувшись еле-еле,
Я буду слушать, как звучит вокал
Бокалов, что от встречи зазвенели.

И чтоб не надо было уезжать,
И чтоб не разнимать тела и взгляды,
И чтоб в соседней комнате кровать
Ждала нас обещанием награды.

И над моим бокалом наклонясь,
Ты приоткроешь будто бы случайно
Подарка моего резную вязь
Под родинками цвета розы чайной.

И в голову мою ударит хмель
Не от вина, а от груди знакомой,
И снова нас закружит та метель.
Что нас кружила далеко от дома...