Борис Чичибабин

                                          *   *   *

Цветы лежали на снегу,
твое лицо тускнело рядом, —
и лишь дыханием и взглядом
я простонать про то смогу.
Был воздух зимний и лесной,
как дар за годы зла и мрака,
была могила Пастернака
и профиль с каменной слезой.
О счастье, что ни с кем другим
не шел ни разу без тебя я,
на строчки бережно ступая,
по тем заснежьям дорогим.
Как после неуместен был
обед в полупарадном стиле,
когда еще мы не остыли
от пастернаковской судьбы…
Звучи, поэзия, звучи,
как Маяковский на Таганке!
О три сосны — как три цыганки,
как три языческих свечи…
Когда нам станет тяжело,
ты приходи сюда погреться,
где человеческое сердце
и под землей не зажило.
Чужую пыль с надгробья смой,
приникни ртом к опальной ране,
где я под вещими ветрами
шумлю четвертою сосной.