Наталья Розенберг

В Политехническом

В Политехническом стёкла окон
сыпались вниз,
и Марина боялась за Блока,
исчезающего безостановочно,
ощутимо скулами желтоватыми,
обтянутыми туго.
Деревянной повадкой неживого
и неулыбчивого,
он в бессмертных стихах,
подменял слова, и плохо
владел интонацией в центре круга,
готового разомкнуться для него.
И где я, дурёха,
выждав век, разрывая всякую
охранительную оболочку,
продираясь в кружочек
той самой сцены,
через толщу
застывшего воздуха,
затянувшегося рубцами
тех самых стекол,
сбегающими вниз рядами,
слепо на ощупь,
прокричать свое собственное -
обыкновенно, а на самом-то деле,
без продыха
до последней безумной точки,
до придушенного хрипочка,
когда не осталось пороха,
доверившись микрофону.
И спасительно черной ночкой
пробираясь в метро,
врезаясь локтем, коленом
в неизбежность, тупые стены -
больно очень.
Политехнический заморочит
кого захочет,
живых и мертвых,
вырвавшихся и пленных,
накручивая себе цену
молчанием или хохотом,
чем-нибудь обыкновенным.