Олег Дорогань 3

Послание А. Т. Твардовскому

Великий сын земли смоленской,
Сейчас нам ваше бы перо –
Со словом правильным и веским,
Правдивым, как само добро.

Мне вам бы с радостью поведать,
Хоть мало радостей сейчас:
И по сей день твардовсковеды
Перелопачивают вас.

А я, с белесыми висками,
Хочу не дать вас оболгать.
Давно лежите вы под камнем –
И вам ли взгляды изменять!

Вас причисляют либералы
К своим. Но их ли вы семьи?
Под вашим именем скандалы
Порой устраивают СМИ.

Вас, с многоопытности грузом,
Взяла бы праведная злость,
Как им разделаться с Союзом
Народов братских удалось.

Эпоху вашу неуклонно,
Пороча вдоль и поперёк,
Свергает «пятая колонна»,
Что многим вроде невдомёк.

Вы б ужаснулись переменам,
Что всё смогли перевернуть, –
Антисоветским откровенно
И антирусским, в том и суть.

Угробить русскую деревню
Уже почти им удалось.
Когда ж иссякнет к ним доверье,
Жить приучившим на авось?

Когда народ в войне гражданской,
Что раздувается в стране,
Одержит верх в единстве братском
С вождём на белом бы коне?

Так раздружить славян сумели,
Что рать на рать встают войной.
Из-за бугра в нас менестрели
Стреляют ложью и враждой.

А у «колонны» в том живучесть,
Что штаб её засел в «дремле».
Всё незавидней наша участь
На обездоленной земле…

И если б вы сегодня встали
И увидали, что творят,
Вы задержались тут едва ли,
Вернулись бы к себе назад –

В ту Новодевичью обитель,
Где ваш теперь бессмертный дом…
Как там жилось, так и живите
Небесным праведника сном.

Твардовский и Тёркин

О, край наш Смоленский, ты славой богат!
Застыли в живом разговоре
Твардовский и Тёркин, поэт и солдат,
Беседуют, с вечностью споря.

У них за плечами года и года,
И в будущем – годы и годы.
Легла им вселенски на плечи беда,
Юдоль разделили с народом.

И жертвовать им приходилось собой
Не славы, не почестей ради.
Стройны, словно сбросили ношу долой
И все непомерные клади.

О чём же они говорят и молчат,
Копя сокровенные думы?
Когда к ним приходим с тобою, собрат,
Не слышно площадного шума.

Стоит на холмах незакатный Смоленск:
Как Рим, его славу не свергли.
А где-то расцвел рассекреченный Энск,
Встал русский рассвет в Кенигсберге.

Жаль, мир на земле не наступит никак,
Он в распрях погряз и безверье.
От войн он всё больше пустынен и наг,
От алчности люди – что звери.

Встаёт с пересмотром всех наших побед
Как будто бы сын славянина –
Оуновской своры нацистский послед
С удавкою и керосином.

Под мир подложили майданный фугас
Псы новых кровавых сражений.
Кто знал, что опять подожгут наш Донбасс
Воскресшие призраки–тени?

Предвидел ли кто-нибудь эту войну
Меж близких славянских народов?
Рвут братские узы, разрушив страну,
Свободы чужой сумасброды.

Не наш Украинский по-ихнему фронт.
Так, может, и фронт Белорусский?
Пусть реет в Крыму Черноморский наш флот,
Пред ним сверхдержавы – моллюски.

Победы величье у нас не отнять,
Какие б века ни настали.
Ведь мир наши деды смогли отстоять,
Чтоб нам открывать даль за далью.

Быть может, об этом вдвоём говорят,
А может быть, и не об этом, –
Твардовский и Тёркин, поэт и солдат, –
Две наших земные планеты.

Лик Твардовского

Я посетил Загорские
Места – и мне во сне
Явился лик Твардовского
В полуночном окне.
Над русским пепелищем,
Над рунами руин,
Где вольно ветер свищет
Среди седых равнин.

Великий хуторянин
Был бледен и суров.
Я думал, громом грянет,
Когда он вскинул бровь,
Вдруг пронизал, как током,
Его немой укор –
И перед ним как богом
Робею я с тех пор.

Как в лике поднебесном
Под лунную печать
В укоре бессловесном
Все смыслы разгадать?
Низложенной империи
Он совесть во плоти.
Я перед ним растерянный,
Медаль в моей горсти.

А на медали бронзовой
Его чеканный лик.
Что если им распознан я
Вот в этот самый миг?
Но встреча с ним возможна ли
На небе – на пиру?..
Мне смутно и тревожно мне.
Россия – на юру...