Нина Хижняк

Живи и здравствуй, Чехова герой...

            К «Ненаписанной поэме»

Живи и здравствуй, Чехова герой,
Твоя судьба неотвратима!
Поместья бредили только Москвой, -
Интеллигенцию штормило.

Уж отцветал мне тот вишнёвый сад...
Рубилось дерево на щепки?
Крестьянин, как и прежде, был бы рад
Хозяйничать в работе цепко.

Слоилось общество в большой пирог,
В том много было канители,
Сады цвели, жил город Таганрог,
В России пели менестрели...

А модой книжная пора пришла,
Имения осиротели,
Пришли иные в город мастера,
Местные им шторма гудели.

Что в дверь, мыслью к Анненскому зашла,
И с ним я веком удивилась!
Прельщала камнем многих уж Москва,
Столицы жизнь всё модой снилась.

Рай Таганрога мне век обновлял,
Шла к Чехову... строила мысли.
Его имя театр по праву взял,
Музей, жила где, стоял близко.

Мне «отражений» магия была,
Тот трепет заберу в поэму,
Награда Анненским края листа,
Теперь ближе слышу ту тему.

Исследуя всё, он ставил задачи
И исполнял их светом души,
Герметикой, методом зрячим
«Вишнёвый сад» вписал той среды.

«Фонограф» в действии! Пьесы смелость,
Не просто в ней люди – господа,
Со сцены лица! Мы в них смотрелись,
Интеллигентная то среда!

А на поверке – «фразы сцеплений»,
Обществу образ в критике сцен.
Критик – психолог! Вопросов племя,
Он обличитель ряда проблем.

Да, здравствуйте, Чехов, Вы нам – гений!
Критик Анненский - с Вами в веках.
Родина – люди, Родина – стены
Каменной плотью в русских дворцах...

Что до поэмы, связь неразрывна
С именем, важным, в том уголке,
Где проявлялась лично активность,
Великие читались где все.