Дмитрий Голубков

Воспоминание о Пастернаке

Врастал в снега дремотный дом,
Застуженные окна тлели,
Но вспыхнуло во мгле метели:
«Стихи мои — бегом, бегом!»
Его гудящий и молящий,
Сутулый голос. Жили в нем
Ночная осторожность чащи
И эха площадного гром.
А руки пристальны и грубы,
Как от работы земляной.
И детские обуглил губы
Невидимый, упорный зной.
Сегодняшен и допотопен,
С лицом влюбленного коня,
Кубистских зданий был подобьем
Он, храмов эллинских родня.
Он жил на даче — странной даче…
Презрев пределы соток,
                                  сад
Хлестал через забор ледащий,
Вплетался в рощу невпопад.
И сам хозяин, сам Маэстро,
Одетый, как мастеровой,
Не знал ни счета, ни реестра
Казне и прелести лесной.
Ребенка малого наивней,
Он в неуклюжих башмаках
Пересекал границу ливня —
И шлендал в синих небесах,
И, как к мембране телефона,
Он ухом к ночи припадал
И слушал Пушкина бессонно,
И с Шелли в море пропадал.
И стих его — звереныш робкий,
Ручной, ласкающийся, — вдруг
Бежал лесной дремучей тропкой,
Упруго вырвавшись из рук…
Он был, как лето, добр и грозен,
Он был младенец и мудрец.
Он ведал тайны звезд и сосен
И видел контуры сердец.