
Понтий Пилат. По мотивам романа Булгакова
Нервный тик и ни одной идеи -
Голова болит, уснула Банга.
Пятый Прокуратор Иудеи,
Все-таки Иешуа вам жалко…
Тасовать войска, читать доносы,
Проклиная этот подлый город.
Муторней судебные вопросы,
Чем бои, где ранен был, но молод.
Сыну звездочета быть поэтом
Лучше было б - с рифмами возиться.
Золотым Копьем не быть согретым,
Выпало же Всадником родиться.
Да, трибуном быть у легиона
Весело, отчаянно и страшно,
И махать мечом под чьи-то стоны,
И казаться наглым и отважным.
Ужасом Империи карая,
Утопить в крови, почете, славе
Юность, сострадания не зная.
Чтоб очнуться в огненной оправе
Белого плаща с кровавым низом.
Эта кровь во снах к тебе вернется.
И мечтать о Средиземном бризе,
Что близ виллы Кесарийской вьется.
Бросить бы все титулы и должность,
Не дрожать под Крысобойским взглядом,
Хоть его и наказать не сложно,
Но какой он грубый, вечно рядом.
А на вилле - ни забот, ни горя,
Нежный сон под кровлей эвкалиптов,
И в библиотеке – ветер с моря
Обрамляет шелест манускриптов.
Что же беспокоит и тревожит,
Почему нет сна, и только вечность
Дротиками бьет, коней треножит,
Как седой иммун в бою калечит.
Миражом над городом проклятым
Три креста неправедной Голгофы.
И приходит тот, тобой распятый.
Чтоб пойти дорогой лунной к богу…
Голова болит, уснула Банга.
Пятый Прокуратор Иудеи,
Все-таки Иешуа вам жалко…
Тасовать войска, читать доносы,
Проклиная этот подлый город.
Муторней судебные вопросы,
Чем бои, где ранен был, но молод.
Сыну звездочета быть поэтом
Лучше было б - с рифмами возиться.
Золотым Копьем не быть согретым,
Выпало же Всадником родиться.
Да, трибуном быть у легиона
Весело, отчаянно и страшно,
И махать мечом под чьи-то стоны,
И казаться наглым и отважным.
Ужасом Империи карая,
Утопить в крови, почете, славе
Юность, сострадания не зная.
Чтоб очнуться в огненной оправе
Белого плаща с кровавым низом.
Эта кровь во снах к тебе вернется.
И мечтать о Средиземном бризе,
Что близ виллы Кесарийской вьется.
Бросить бы все титулы и должность,
Не дрожать под Крысобойским взглядом,
Хоть его и наказать не сложно,
Но какой он грубый, вечно рядом.
А на вилле - ни забот, ни горя,
Нежный сон под кровлей эвкалиптов,
И в библиотеке – ветер с моря
Обрамляет шелест манускриптов.
Что же беспокоит и тревожит,
Почему нет сна, и только вечность
Дротиками бьет, коней треножит,
Как седой иммун в бою калечит.
Миражом над городом проклятым
Три креста неправедной Голгофы.
И приходит тот, тобой распятый.
Чтоб пойти дорогой лунной к богу…
Комментариев нет:
Отправить комментарий