Яков Хелемский

АСТАПОВО

На станции глухой, в чужой постели
Лежит мудрец, отчаянный беглец.
Все угасает в уходящем теле,
Великому сознанию — конец.

Уже не слышит он, почти не дышит,
Но и под пеплом теплится строка,
И что-то пишет, пишет, пишет, пишет
Натруженная чуткая рука.

На станции глухой, в дому чужом,
Как по листку заветному, бывало,
Все водит он по кромке одеяла
Незримым, нескончаемым пером.