Нина Хижняк

Онегин? - Счастьем посетить...

Герою А.С. Пушкина – Евгению Онегину –
с любовью посвящаю...


Так вот: легко, свободно, мило
Герой от Пушкина пришёл.
Его Евгений полон силы,
Трудился автор горячо!
Поэт весь опыт лет прекрасных
С ним рядом пел и хорошел,
И первый штрих портрета, ясный,
У Вяземского подглядел.
Сам торопился, открывая
Героев трепетно сердца,
Свой век, конечно, восхищая,
Другим он фору дал юнцам.
С ним мы учились и влюблялись,
Немного были смущены...
Порой героем возмущались,
Любили, - в том были верны.
Нет, не погасло то светило:
Россия гением поёт.
Семнадцать первых строчек – сила!
Герой бессменно в дом войдёт.

***
Глав жизнь, что листьев на деревьях, –
Весны, бурлящие витки,
А осенью – природе верю –
Ещё так ярки, но скромны...
Да, я, читатель, вдвое старше
Поэта жизненной гряды,
Пою давно, в прошедшем, с маршем,
Но всё «Онегина» люблю.
Уютны ль дни, грусть ли, печали,
Мне – праздником всегда строка,
Та, что теплом всё привечает,
Даже тогда, когда зима.
Семнадцать первых строчек – лира!
Героя жизнь уже в пути,
Она удачлива, не лжива,
Онегин? – Счастьем, посетить!

Читая первую главу...

Читая первую главу романа «Евгений Онегин» ...

В полнеба заря, новая, вставала,
Огарков свеч она не замечала...

***
От меланхолий избавлением – труды,
Что пишутся всегда уединением!
Обычные истории любой поры...
В герои Пушкин взял друга одолженьем.
Наследником его представил, а потом
Он восемь лет всё прославлял его пером!
Средь прочих, между прочим, сам был молодцом:
Век расшифровывал историю – о нём.
Кто он? Понятно, что тот с автором похож,
Разницы портрет той, всей, не обещает...
Читателей? – Лавиной гор! Их не тревожь!
Штрихом, не мелким, строкой обозначает.
Читателей всех строк, что космос, не ищу:
В таких заботах себя не представляю!
Прошу простить мой диалог, в том я спешу,
Меня сам автор в этом же искушает...
Восторги ловит непослушная строка,
Сказанное им всё, рядом, здесь порхает, -
Его судьбы струна поёт, она тонка,
Оттого счастье, что рядом замирает!
Чрез призму той, извечной, мысли глубину
Родными кажутся дали всей России,
В обществе семья лелеет всегда страну,
Она весома укладом жизни сильно.
Высмеивает всю незрелость наш поэт
Да молодости край в радужность событий,
Имея опыт раздумий среди надежд,
Рисует жизни жест новым открытием.
Мой гений, дай нам разобраться, ты постой,
Сейчас ты неоновый увидишь Питер!
Дома, роскошные, с музейной красотой,
Снег, что на облучке, тоже серебрится...
Каверин, друг Евгения... Их там же сколь?
А вина в ресторанах? – Есть те же в моде,
Театры, молодостью своей те ж, все то ль?
Любителей миллионами находят!
Но век не твой, репертуар давно ль тот спет?
Всё русскую там «Терпсихору» помним,
С Евгением всё направляя свой лорнет...
Тебе не знать, жаль, Плисецкой кто достоин!
О многих чувствах, поэт, знал ты наперёд!
Легки восторги всё «пухом от Эола»,
Веков культура «быстрой ножкой ножку бьёт»...
Другой театр? – Всё с Онегиным знаком он!
Увековечил сцену, как родной отец!
Всем городам назначил ты перемену:
Герой твой, многогранный, точно не делец,
Века, знай, не пожалели истин цену.
Да, и одежда, знаешь, во главу угла,
Твоей насмешкой нам обвивает шею...
Ищу, тебя читая, в словарях слова,
Подробностями первой главы радея.
Не ставлю целью старину с тобой делить,
Но взор к Евгению, твой, так беспристрастен!
Читатель я! – Тонкостям мне воды не лить,
«Людей цех» – усмешки ли достоин разве?
Евгению мне уподобиться, знай, стыд!
Поклонницей же я твоей книги стала.
От удовольствия щека моя горит,
Я с полки не пыльную её достала!
За то Евгений мил, что он и мне всё друг!
Страстями, будто золотом, он оплачен,
А мир весь бережно тот капитал хранит,
Сердечно где игрой щедро сцена плачет.
Твоих строф все «отступления» знакомы,
Дар жребия – то воля мыслей о тебе!
Волне, Адриатической, бьёшь поклоны,
А твой в строке язык, как песнь, сладкой весне.
Герой... мот? – Молодость судьбой хранит покой!
Что из того? – Помощью, совсем не глядя?
Сюжет по почестям совсем уже простой:
Евгений здесь хозяин поместья дяди.
Позволил ты ему села мир и хандру,
Видно, сельской жизнью сам ты насладился,
Но ты, поэт, не тень всё даровал свою:
В горячке твоих рифм сам герой родился!
Тоскуют чувства у твоего порога!
Век предоставил нам твои черновики,
С заметкой, рисунком профиля, не строго,
Твой гонорар, поэт, – в веках наши долги.
А первая глава – почёт творению!
К другим – я новым взглядом зорко присмотрюсь,
Ответ найду в живущем поколении,
За новый лад прочтения всех строк примусь.

Посвящение А. С. Пушкину...

Посвящение второй главе романа "Евгений Онегин".

Снег, метель танцем кружит,
Друзья в заботах деревенских...
Герои новы: Ольга... Ленский!
Ради второй главы – свет в ночи.

***
Романтик? Скептик? Чья же стезя
Должна тушить пламени силу,
Иль лёд топить, чтобы вода
Прохладу мыслям доносила...
Вопросов много молодым,
К Онегину, новым героям:
В спорах есть тайны о любви,
Есть наслаждение покоем...
Мне, милый автор, ты герой:
Нет у тебя для них запретов!
Сам ты гордишься стариной,
Зришь в старых замках всё портреты...
Скука, так что? И что зевки?
Образ то жизни старожила!
В яблочной воде, без драки,
Достоинств много у кувшина.
Жаждал Онегин ли чернил? –
В любом, конечно, интерьере!
А тех, кто ел там и кто пил,
Календари тех устарели.
Легче же барщины оброк,
Хотя, как в новом, есть сомненье!
В том поколению урок
Судьбы быть благодарением.
Для старых правил – всяк чудак,
Вот – вот, цена любой реформы!
Я в двух веках на двух ногах
Теряла, знаю, жизнь как кормит...
Мой автор, общество гудит,
Когда изломом мчится время,
А жизнь же молча пробежит:
Богатства? – В радость поколеньям!
Читаю строки глав твоих
(Да, наизусть многое помню!),
Нови времён, уже любых, -
В поэзии мне часом томным.
Здесь Ленского боготворишь!
Евгению он друг? Приятель?
О да, красавец! Здесь – всё тишь,
Столичной жизни обожатель.
Другой культуры, нежный ум,
Мечты и речи, даже кудри!
Германии плодов в нём шум...
Настанет время, станет мудрым.
К любви всё песнь его звала,
Сказал ты: «нечто», «даль туманна»,
Познал он что? Ему судьба
Дружбу, любовь вручила странно:
Онегина дала в друзья,
Ольгу – избранницей, подругу.
Ах, вся моя печаль – в уста,
Она о том идёт по кругу.
Люблю вторую я главу!
Что ни строка, она – в той речи:
«Приравниваем» «всех к нулю»,
«Не единицы»? – Не беспечно ль?
Ах, автор, рядом антипод,
У друга Ленского... Евгений,
Совсем неправедно живёт,
Спором повергнет на колени!
Один герой, потом уж два,
Меж ними Ольга была третьей...
Её рассказана краса,
Блеснёт потом Татьяна в свете.
Она задумчива была
Да книги по ночам читала,
Вся радость – праздник у двора,
Природы русского начала.
Второй из глав, роману – честь:
Там русский весь семьи порядок,
В нём образ – благочестия весть!
Роману – русскому – отрадой.
Блины, качели, хоровод,
Молебны, зори, песен звоны...
Что барин – добрый, что – холоп,
В делах неспешных и законных.
Что человеческая страсть?
У Ларина – жизнь за порогом.
Мгновеньям жизни не пропасть:
Почил – оставил место... С богом!
Те сроки бог не сократил,
Поддержкой многих тот срок перил!
Автор судьбу предвосхитил –
Ларина достойно проводил.
Отказом автор от похвал
За то, что всех к почестям призвал,
О том, что сочинял, мечтал,
А с тем мечтою к нам сам попал.
У автора второй главы
Есть штрих замечательный в портрет:
Таланту лавры – нет и тьмы!
Ему средь поэтов равных нет.

Читая третью главу романа...

Посвящаю третьей главе
«Евгения Онегина» А.С. Пушкина.



Я снова строк, всех тех, читатель,
Лелею этой радости мечту!
«Попутешествую», а значит –
Роман постигнуть глубже я смогу.

***
По разговору двух героев
Расставлены акценты были в том,
Кому с кем в паре быть, их – двое
(Взгляд тот – в усердии, совсем простом!).

В гостях всё лестно, ненароком,
А возвращались уж они поздно!
Судили то, что видит око,
Евгений «жалил»... Так чьё ж там лицо?
И появилась всем загадка,
У Лариных – возник переполох!
Истории плелись те гладко,
И предстоял по чувствам нам урок...
Как запылали чувства Тани!
Жаль, скрыт был обольстительный обман!
В том пересказ не за горами,
А девицам красив иной роман!
Мой, Пушкин, главный сочинитель,
Все комментарии, мои, прости,
Моя в том не скучна обитель,
Она – мне данностью в пути!
Ты в ней из лучших моралистов,
Движений не поспеет даже ум
Следить за бегом, в профиль чистый,
Стремлений героини, пылких дум.
Уж как мы пляшем со строкою,
Где убеждения в любви правы!
Но жалко тайн, тех, стариною,
Которые лелеем, будто сны.
Теперь и мне – родня Татьяна!
С тобой и с ней я слёзы свои лью...
Читатель я, право, упрямый,
С тобой предчувствую любви беду.
Ах, как бы чар и не заметить,
Исходу дел, да где бы взять слова?
При диалогах, что на свете,
Довольно ль довода всем словаря?
На пол главы, поэт, метаний,
Её, совсем приклеилось ко мне.
Я помню девичьи желанья...
Печаль! Не молодею на строке!
Письмо, что пишется Татьяной,
Наука в курс любви нам отдала,
Любовь, конечно же, желанна,
Печаль строкой осталась на века.
Я помню чувства свои рьяно:
В любви путь, без помех, был - в «Сельсовет».
Петух утрами пел, что пьяный...
Главнее, – первым был в любви обет.
То – я... не столь уж интересно.
Любви Татьяны пришёл лучший день!
Само письмо, где чувствам тесно,
Нам есть от Пушкина страданий тень.
Покой пропал у героини,
Ах, как она письмом своим ярка!
Предчувствий рой? Автор, любимый,
Читателю от них болит душа!
Вручить судьбу! – В великом страхе
Природа в помощь нам всегда дана.
Ночь грустью всей? – Глава на плахе...
Вот так моя Татьяна влюблена!

***
Интрига зла. Ох, та затея!
В том даже добрый вензель не помог.
Поёшь, поэт? Сердце немеет...
Татьяне «песней девушек», помог?
В главе вопрос к кому же ставить?
Есть нежных чувств у логики обрыв.
Время пошло на переправу:
До завтра! Уже поздно... Перерыв.

Ответ - отступлением...

Читая четвёртую главу романа
«Евгений Онегин» А.С. Пушкина.

Как в омут, в исповедь любви!
Ответ – отступлением.
Такая жажда у души!
Отвергнуть то – греха рожденье.
Со мной, мой автор, слезу пускай:
Спасенья шаг – сомнением...
Нет, не покинут любви рай,
Пример? – Вот Ленский! Обозрением.

***
А о взаимности в любви?
В любви лишь факт – счастья зрелость!
Других времён – не береди,
Мы твёрд, каждый, слову – «верность».
Онегин новый опыт, свой,
Использует тем, что прежде.
Его чувств уж след – за горой!
Татьяне – письмом надежды...
Ах, вежливость, с ней не взыщу!
Отчасти, в назиданиях,
Ей трудно верить... Почему? –
Отступным то признанием.
Зачем в семью себя внедрил,
Во что сам – то он же верил?
И бог то мыслью не сулил,
Скукой шёл Евгений в двери.
Что за роль была бы мужа,
Его без любви бы кто терпел?
И жгла бы ту душу стужа,
Но жребий путь не одолел.
Не склонен автор поддержать
Ту, всю, истину началом!
Двойной стандарт темой венчать?
Ложь ту судьба отметала.
Позиций, моих, читатель,
Подобных версий суть ясна!
И автор им был не татем:
Волнует Танин цвет лица.
Любви изъял кто потери,
Тот, благородства не тая,
Не разрушил сил доверья б!
«Сбежал» автор к другим друзьям.
У них – нежнейшие дела.
Любовь у них так красива:
Ольга избраннику верна!
Владимир, сам? – Да, счастливый!
Вот он в альбоме пишет стих,
Что ж, каждый то приметил...
Альбом любим и в наши дни!
Тому дан, что дом приветил...
Мне нравится о "рифмаче".
Боже, Пушкин напустился!
От слов, его, мне дрожь в строке!
Но с ним, кто б посмел, сравнился?
Досадно мне, как я пишу...
Читатель, ты понимаешь!
Рифмач ведь я, но не молчу,
Любитель всё, – рассуждаю!

***
Что вино, строка искрится!
Чувств наступленье, что в прибой...
Гимн! В нём молодость резвится,
Песнь – всплеск всем жизни, дорогой.

***
Ох, коварен, да, Евгений,
За вином же такая блажь:
А тот, подарок Гименея?
Поднимут узы любви стаж!

***
Ах, в Михайловском не жарко ль?
С графом ли, Нулиным, в друзьях!
Бог, помилуй, Ольгу жалко,
Будь предсказуемой, судьба.

Да, увижу отраженьем...

Читая главу пятую романа
«Евгений Онегин» А.С. Пушкина.

Пусть Петербург столичный град,
Россия была сельскою,
Весь жизнью был барский уклад
С крестьянством, всем, что песнею.
Дворцы и балы... Поэт жил
Эпохой, расцветающей,
Войной границ солдат служил,
А войны – всё пожарищем...
Поэт, строкой жизнь всю творишь,
Да так, что мне отрадою!
Конечно же, в моей крови -
Ген – русский жар, с прохладою.
В век мой, тех слов, пестрит словарь:
Всем праздничным, знакомым дням!
То – «доброта», «друг», «государь»...
Из них уж часть – обычна нам.
Историй много с давних лет...
Играя в вист, ты что забыл?
Поэт, любимый, мой поэт,
Ты с рукописью учудил.
Пятой главы чуть не лишил,
Там столько лучших твоих строк!
Ты – потерял её, забыл...
Вот гениальности порок!
За два – то года вырос ты:
Всё вижу то я по строке!
Отличный стих ты вырастил
От всех картин, что в январе.
Ты видел, как зима пришла,
Колядок день уж начала!
«Кисть» подал праздник Рождества,
Детей ватага петь пошла.
Легко ль мне в твой сюжет попасть,
«Элита» тосковала где...
Строку подарком мне ль принять,
Что стол, где угощала всех?

***
В подробность барского житья
В прогноз от века годы были!
В чём Питера грешат друзья?
А сел пейзаж - давней были.

***
Европа встречей нас ждала,
Въезжала в русскую страну...
Америка? – вдали была,
А Альбион – в другом краю!
Кумиром Пушкин - многих стран!
Культура мира, где поэт!
Есть интернет! Он мне достал
Тех дел читательский билет.

***
Да, увижу отраженьем
России милые черты,
В любых странах, нет сомненья,
В культурах мира, Пушкин, ты!

В судьбу вселился страшный рок...

Читая главу шестую романа
«Евгений Онегин» А.С. Пушкина...

Но правил, жаль, без исключенья,
Вдруг горьких, автор нам открыл...

***
Татьяне лунный ль свет мешает?
Все спят! Одна она не спит!
«Ревнивая тоска» вещает:
«Боль в «жертвенной любви» горит»!
Без географии историй
Уж быть не может на земле!
Пять вёрст, сосед, жил, но не боле, –
Зарецкий, холост, без детей (?).
Что? Секундантом, лучшим, «света»...
К Онегину... Вздор, смерть желал?
Мысль та – Ленскому, поэту...
Они ж друзья, какой скандал!
Ты, автор искушён был:
С таким же другом в вист играл...
Евгений ль вспомнил? В нём тревога:
В какой же он капкан попал!
То поведения мотивы,
Мелки, к дуэли привели.
Другой не видя перспективы,
Стреляться им, что ж, всё, курки!
Ах, Ольга, статью молодою
У автора укор взяла!
Порхала, не была иною,
Страшный удар не отвела.
Но постпозицией, мой автор,
Суждений лучше б не метал!
Что испытают они завтра,
Все, четверо! Какой скандал...
Потом печалью рвутся сцены,
Больнее ль арий знал весь свет?
Исходом жажды перемены
Зритель, как я, искал совет.
От драматизма гасло утро,
Сны двух героев? – каждый сам!
Убитым быть из них кому – то,
Спасенье только лошадям.
Мне горько помнить о дуэли,
Читая, горя не прощу!
За что же гибель захотели
Друзья? Сюжет шёл в ту «игру».
Дуэль? Ведь был из вариантов:
Искать, покаявшись, простить!
Лжи лишь верны комедианты,
Одуматься б друзьям в пути.
Вся процедура смертоносна!
Дуэль в веках запрещена,
Она бессмысленная просто,
Смерть не от наглости курка...
Поэт, и ты ведь был повесой,
Толстой, «американец», здесь!
Избавился? Твой друг? – Завеса!
Печаль отцов вся без завес.
Твой диалог, с Зарецким ль, резкий,
Полезного всё много ль в том:
От эпиграмм волнений сердца,
Но жизнь загублена стрельцом!
А «панихидой» грустим Ленским?
Как о поэте, вся ль она?
Терялся след в том, деревенский:
Погиб поэт, а с ним строка.
Да, взглядов много на потери!
Он – сын! Не муж – но мог бы стать...
Земля, как то убийство стерпит,
Как вытерпят, отец да мать.
Кто «горожанка молодая»?
Совсем не Ольга! Кто она?
Та, у могилы кто страдает,
Печаль в земле для всех одна...
Стучались горько ветры в сени!
Поэт судьбу себе нарёк,
Судьбой оплакан не Евгений:
В строку вселился страшный рок.

Читая роман А. С. Пушкина...

Посвящаю герою А.С.Пушкина –
Евгению Онегину(По седьмой и восьмой главам романа)


Проникновений чувств – сродни,
Где вдохновения началом.
Да, словом петь с иной души...
Оно и свой ответ держало!

Полезней не было б труда,
Когда, пропетое, знакомо
И плещет в те же берега...
К тому иду с большим поклоном.

Сильней всех бурь, кричащих в дне,
Тебе знакомого причала!
Потоком отклика в тебе,
Вот чтоб прочтение "кричало"!

Нельзя войти в чужой лишь сон,
Посылом мыслей – зла не слушать!
Коль больно, выдохни свой стон,
Что радостно – не вздумай рушить.
***
Нам с музой прятаться зимой,
А до весны ещё метели!
Где мерный вопль, роковой,
Пургой, ветрами б всё гудели.

Всё ль обновляется весной? –
Читательский вопрос недели!
Не оставляет мой покой
Строки, берущей, сок апреля.

В седьмой главе прибавил ты,
Поэт, ещё одни печали!
В них – «света» те ещё черты,
Чем шарм, столичный, больно жалит.

Ничем не заглушить тех слёз?
Венок, что в лето, что в морозы...
Пусть поросль белых там берёз,
Венчает новой встречи грёзы!

Боль сердца? - В том страх забвений!
Ушёл из жизни ль? - Ушёл! Любим!
Потеряны все ль стремления?
В том нас – много! Но о чём скорбим?

Семья в горе распадалась...
К чему ж порог, тот,всё сторожить?
Бледней Таня наша сталась,
Что же ей делать, как же ей жить?

Но для судьбы – то возможно:
Путь к счастью, новый, автор найдёт!
Читать мне всё – таки тревожно:
Что ж дальше в том с ней произойдёт?

Она бредит о прошедшем
В большом, том, замке, где грусть пустотой...
Так вот, с ключницей, пришедшей,
Шаг мерит встречи уж след немой.

Жених? - Шёл поток их рьяно!
Он нескончаем? – Был каждый год!
Был в нём... Петушков, Буянов...
Татьяну голос в град всё зовёт.

Хозяйка леса, в нём - чащи,
Стремится к тишине, с ней живёт!
Сомненья... новизной слаще, -
То всё молодость мечтой поёт.

Время идёт, год – то скачет!
Недавно только зима прошла,
Татьяна о том не плачет...
Обоз она, к счастью, собрала.

Загнул, эко, автор, Пушкин!
Дорог - то другая канитель.
Увидел даль лет, бегущих, -
Взгляд мыслью! – облаком облетел.

Ругаем мы всё дороги?
С водой – мы мечтаем о мостах!
Молясь, ищем путь лишь с Богом,
Тогда с ним дорога, та, проста!

Но в век, всё предвосхитивший,
Мечтой всех грёз, прошлых, не собрать.
Он в бытность – «философичный»,
Нам стройкой век, свой, всё продолжать...

***
С ней ангел, Татьяной, плачет,
Хотя в столицу он тоже мчит!
Строфой автора – удача,
Пера он быстрее добежит.

Взор, Танин, – в дороге оной,
Направлен в мир новый! - Поэт рад!
Она смотрит вокруг скромно,
В печалях с ней: двор, свой, и - свой сад.

***
Родня нежно привечает,
Татьяне все мелочи твердя,
Встреч лиц, новых, всё мелькают.
Жизнь "светская"? – Ей - сплошной парад!

Во многом - привыкнуть нужно,
Но мысль её – только вся о нём.
То внешне – она послушна,
Герой же с ней... тайной не смирён.

***
На что Вяземский Татьяне?
Секрет? - В той Терпсихоре, ранний...
Строкой автор сердце ранит,
Таня уж была в Собрании!
***
Пассаж! Побывала и в свете,
Где круг невест уж совсем не мал.
Она стала всем на примете.
Гусары... Кто б её узнал?
***
Восьмой, той, главе, признанья!
В том – романа целостный портрет,
Раздач музой ликованья,
Кому ж вот так? – Но в ней нам, всем, привет!
***
Рассказ музой? – Живописен!
Где восхищениям нет конца:
Молдавия? Мне – той искрой.
В красотах, тех, в детстве, там жила...

Строкой очень восхищаюсь!
В моей - то, мир царством, голове.
Да, в этом я другим признаюсь:
Сильней мне нет её на земле!
***
Ах, Пушкин! В веках ты – гений!
Блажен, кто с правдой в наш мир пришёл.
Дорог Чацкого Евгений?
Будь, бал: узнаем честь тех времён!
***
Вдруг там встреча состоялась!
Татьяне стати не занимать...
Красиво там она держалась,
А рядом - генерал, ей под стать!

В малиновом, там... берете?
Прочтений всех? Всё той строки?
Была ли она враз спета?
Татьянин образ - чистой красоты.

Поклон... взглядом озарила,
Внезапность – той радости сестра.
Она ж была Таней - милой,
Его вдруг так поразить смогла!

***
Сравненья нет! Свет столицы...
Евгений – в доме побывал!
Волненья... Бывшей девицы
Онегин больше в Тане не узнал.

Надменен вид, что княгини!
Онегина уж мечта звала?
Готовы петь лес, долины!
Его любовь алмаз, свой, нашла.

***
А хоры, с арией, - трели,
Веками славили ту любовь!
Строкой поэта всех грели,
А в ней - проснулось ли чувство вновь?

***
Письмом рвётся он к Татьяне!
С надеждой, сладкой, он говорит.
Всем чувством строк сила, странно,
Доверие хочет наградить.

В том автор день – ночь работал,
Акцентами нас всех строк кормил!
Его видна в том забота, -
Так комплимент в тех словах пестрил.

Потом, тем ариям, звёздным,
Верил народ, Россия, весь мир!
Любви в них, молитвой, – грёзы,
Но как обид в них, тех, всех, забыть?

Посланию - что? Запретом –
Холодный, уж горделивый взгляд!
Таня всё помнит об этом,
К тому ж вернуться? Зачем назад?

***
Добился он, всё ж, «привета»!
Татьяна и свой ответ дала:
Что поздно, что боль отпета,
Отказом, грустным, была строка!

***
Игрою жар был на сцене!
Сцена, той гордостью, вся в чести.
Любви опыт – дар бесценный –
Бездушье Евгения разил...

***
Ко мне, автор, мчишь с поклоном?
Читатель – я, нет, мне ты – душа!
Нет, не чувствую урона:
Ведь так откровенность хороша!