Вадим Ковда

Похороны А.Т. Твардовского

Этот день был скуден и не долог.
Тусклый свет витал над головой.
Я запомнил запах свежих ёлок,
монастырь огромный, снеговой.

Этот день, наверное, обыден
у природы вечной на кругу.
Был покойник так и не увиден
за толпой, сомкнувшейся в снегу.

Но открылось странное явленье
(я принять такое не готов):
я читал тоску и потрясенье
даже по глазам его врагов.

И слеза особенного рода
мир разъяла – несколько минут
забивали гвозди в крышку гроба.
Это был единственный салют.

Бухали и вскрикивали доски,
отдаваясь в сердце и в мозгу.
И, казалось, Александр Твардовский
всё сопротивлялся молотку.

А потом мелькнули, поразили
и исчезли в мареве Москвы
скорбный профиль совести России
и седины маленькой вдовы.