Вилен Черняк

Теркин в Пламмер-парке*

К 100-летию со дня рождения
А.Т. Твардовского

Все описанные ниже события и лица
являются вымышленными.

Пушки к бою едут задом,
- Это сказано не мной. ...
А. Твардовский
«Василий Теркин»

В майке вместо гимнастерки
И в кроссовках «Чемпион»
Ветеран Василий Теркин
Совершал свой моцион.

Загорелый, как с курорта,
Мимо почты и кафе
Он гулял в красивых шортах,
А не в прежнем галифе.

Был увенчан не пилоткой,
А бейзболкой с козырьком.
За пределы околотка
Бодро топал он пешком.

Свежий воздух с океана,
Легкий утренний туман.
Мимо русских ресторанов
Продвигался ветеран.

Шел форсировавший реки
Полный «Славы» кавалер
Вдоль химчистки и аптеки,
Где в почете «Медикер».

Он дошел до синагоги,
И еще прошел квартал,
И еще кусок дороги,
И почувствовал: устал.

И подумал: «Как же кстати,
Вот везет, так уж везет!»,
Обнаружив указатель:
«К Пламмер-парку переход».

И решил: необходимо
Дать расслабиться спине
И курнуть немного дыма,
Как бывало на войне,

Когда отдых был наградой,
Лучше коей не найти.
Пушки к бою едут задом,
Отдыхая по пути.

Ну, и нам, идущим мимо,
Отдых здесь необходим.
Вместе с Теркиным незримо
Мы прошествуем за ним.

Вместе с ним приняв левее,
Удивляемся слегка:
Странный парк. А где аллея?
Где ударников Доска?

Где газета, для примера,
Пусть и с давнишним числом?
Где фигура пионера
Или девушки с веслом?

Под ногой трава сырая,
Белка прыгает, дрожа,
В уголочке, у сарая,
Примостились два бомжа.

Отдохни-ка тут, сумей-ка!
Воздух сыростью пропах.
Но, как высохли скамейки,
Оживился сразу парк.

Доминошники стучали,
Сотрясая этажи,
Друг на друга закричали
Так, что вскинулись бомжи.

Те, кто грамотны, читали,
Слева бегали с мячом,
Справа пели и плясали,
В общем, била жизнь ключом.

В этом месте нас спросили
И уже ответа ждут,
Как случилось, что Василий
Прибыл в город Голливуд?

Как добрался из Сибири
Через тридевять морей?
Что доказывал в ОВИРе –
Неужели, что еврей?

Объяснил он: «Роль еврея
Не сыграл бы, тяжела,
Но внезапно лотерея
Мне гринкарту принесла».

Теркин был солдатом стойким,
Как прославлен, так и есть,
Но уж очень в перестройку
Всем хотелось пить и есть.

Показал друзьям для смеху
Он гринкарту как-то раз,
Мужики сказали: «Ехать!
Может, вызовешь и нас».

И, коль выпала награда,
Оставаться где расчет?
Пушки к бою едут задом,
Но пока не припечет.

Он поведал по секрету:
«Тут больших секретов нет,
Понимаешь, карта эта –
Все равно, что партбилет,

Что вручали перед боем,
Когда виден жизни край.
И скажу я вам: обое,
Тот и та – путевки в рай.

С партбилетом после боя
Отправляли под салют,
В рай, где небо голубое
И где ангелы поют.

Про меня в раю небесном
Написал большой поэт,
Так что вряд ли интересно
Повторять, не буду, нет.

А про этот рай скажу я
(Посмотрел по сторонам):
«Предназначен был буржуям,
Получилось, что и нам.

Разве есть, скажите, где-то
Край другой, где все цветет
И совсем легко одеты
Мы гуляем круглый год?

Где еще тебя могли бы
На авто везти к врачу,
А потом сказать спасибо
Лишь за то, что сдал мочу?

А концерт по воскресеньям?
Приходи в Фиеста-холл
Слушать ангельское пенье,
Райский русский дивный хор!»

Но вернемся к Пламмер-парку,
Коль читателю не лень.
День обычный, летний, жаркий,
Над скамьей густая тень.

Все попрятаться успели,
Доминошный столик пуст.
В сладкой дреме ли, во сне ли
Теркин видит: дрогнул куст.

Что такое, в чем причина?
Никакого ветерка!
Видит Теркин, что мужчины
Появляется рука.

Потревоженный некстати,
Куст сухой теряет лист.
Вздрогнул Теркин: вот те-нате,
Да ведь это террорист!

Из подствольника он явно
Целит в камень, в тот гранит,
Что поставлен был недавно
Тем, кто пал, но не забыт.

И куда приходят в мае
Поклониться до земли,
Посмотреть, как улетают
На граните журавли.

Хочет грязными руками
Террорист разрушить в миг
В честь героев наших камень,
То-есть все, что есть у них.

Ох, как было бы толково
Разобраться, не спеша,
С подлецом из «Дегтярева»
Или лучше ППШ!

Да какое там сраженье,
Ведь оружия-то нет...
Теркин делает движенье
Будто ищет пистолет,

Будто бросил бы «лимонку»,
Да нельзя, кругом народ.
Вдруг он слышит, голос тонкий
Нежно на ухо поет,

И щекочет, шелковиста,
По щеке девичья прядь:
«Не стреляйте в террориста,
Не корректно в них стрелять!

У него свои печали,
Им причина быть должна.
Нужно выяснить вначале:
Не Америки ль вина,

Что сквозь дырки в черной маске
Очи гневные горят?
С террористом нужно лаской,
Так нам в школе говорят».

Отвечает ей Василий,
Наблюдая за кустом:
«Не тому меня учили
В средней школе и потом.

Прошагал я пол-Европы,
Край родной само собой
И корректным был в окопе
С нашим ротным старшиной.

Он снимал, конечно, стружку,
Чтобы службу понимал,
Но зато полнее кружку
Перед боем наливал.

А когда под дымным небом
Нас в атаку звал свисток,
К немцу я корректным не был,
Я, напротив, был жесток.

Я войной, а не парадом
Был испытанным бойцом.
Пушки к бою едут задом,
Но к врагу стоят лицом.

Только в этот полдень летний,
Не моя, боюсь, взяла –
Станешь тут политкорректным,
Если нет в руке ствола.

От греха уйди в сторонку
И с друзьями чушь мели,
Чтобы в общую воронку
Мы с тобою не легли».

Оттолкнул ее руками,
Ну, а сам, как будто в бой,
Он прыжком прижался к камню
Защитить его собой

Там, где памятные даты
Окаймляли ту войну,
На которой он солдатом
Закрывал собой страну.

То ль от быстрого полета,
То ль от вспышки огневой,
Но в груди взорвалось что-то.
«Амбуланс», сирены вой...

Вновь очнулся он в палате,
Глаз открыв не без труда.
Возлежали на солдате
И жгуты, и провода.

Мерно тикали приборы
И мелькали огоньки,
Доктора сновали споро
И сестрички-мотыльки.

А когда вернулось слово
И воды в себя плеснул,
Прошептал: «В раю я снова,
В третий раз» и вновь уснул.

Эпилог

Мимо русских магазинов,
Где что хочешь выбирай
И где полнятся корзины
Всем, чем славен этот край,

Мимо школы, мимо банков
Шел мужчина налегке,
И покачивались планки
У него на пиджаке.

Солнца свет, моторы воют,
И дорогою прямой,
В этот раз уже зимою
Теркин шел к себе домой.

День – ни холодно, ни жарко,
Как положено в раю.
Вот дошел солдат до парка,
Задержался на краю

И свернул теперь направо
По сухой уже траве
К моменту вечной славы,
Что на солнце розовел.

Тот, украшенный венками,
Был величествен и тих,
И для павших этот камень,
Было все, что есть у них.

Постоял немного рядом,
Оросил водой уста,
Посмотрел колючим взглядом
В направлении куста

И ушел. Я знаю только
По рассказам земляков,
Что живет Василий Теркин
Где-то здесь, недалеко.

Платит рент в квартирном доме
Вместе с прочими в ряду,
Внешне выдержан, и скромен,
И с соседями в ладу.

Не обидит словом резким,
Тех поддержит, кто в беде,
Посещает садик «дедский»,
Верно - «дедский», через «Д».

Где-то войны и цунами,
Где-то нефть течет рекой.
Хорошо, что рядом с нами
Ветеран живет такой.

Одинаковы заботы
И дела у всех у нас,
Те же «Новости в субботу»
И про Газу, и про газ.

Все мы любим воздух свежий,
Солнце утром из-за гор,
И у всех одни и те же
Сны про сломленный террор.

Астероид к нам несется,
В пятнах радужных вода.
Место подвигу найдется
В жизни всюду и всегда.

С Красной площади парадом
Угощают нас с тобой,
Тем, где пушки едут задом,
Мы надеемся, не в бой.

*Пламмер-парк в Зап. Голливуде -
– популярное место отдыха и развлечений
русскоязычной общины Лос-Анджелеса