Сергей Лучковский

Листая Двенадцать стульев

Много лет простоял на полке этот роман,
Двадцать лет миновало, как вышел он без купюр.
Я листаю снова бессмертную книгу,
Вот идет по дороге отец Федор Востриков,
За плечами котомка, посох простой в руке,
Освещает путь не солнце ему,
Видит у горизонта он сияние бриллиантов
И уходит все дальше и дальше вдаль,
Превращаясь в бриллиантовом блеске в Гундяева,
Ведь это же и о нем Ильф и Петров написАли!
Оба героя не собирались священником стать,
Но не хотел отец Федор Востриков идти воевать
И в семинарию, тут же, помчался учиться,
А Гундяев, тот, что выбился в патриархи,
Геодезистом простым начал свой путь,
Сапоги резиновые, тренога тяжелая на плече,
Нет, это совсем ему не понравилось,
То ли дело Богу в храме служить,
Тихо хор церковный душевно поет,
Поднимается над кадилом ароматный дымок,
Наставляет других он, как нужно жить,
А на улице дождь уливает, словно потоп
И гоняет ветер холодный по лужам волну,
Нет, все-таки правильный выбрал себе он путь!
И к богатству оба стремились всю жизнь,
Только вот одному Дьявол козни строил,
А Бог, почему-то, вступиться не захотел,
Ссориться с Дьяволом видно ему ни к чему,
Но другого зато полюбил он сильно,
Превращал даже табачный дым ему в миллионы,
Но, похоже, Дьявол к себе его поманил,
Из-за Божьей спины лукаво подмигивая…
И вот уже он на мостике яхте стоит,
Сняв одежду свою золоченую, патриаршую,
Кто, как не Дьявол, тех, кто рядом стоит,
Подослал, чтоб сманить с пути праведного?
Знаем мы, как закончил свой путь отец Федор,
Остается теперь лишь только узнать,
Кто патриарха Кирилла к себе призовет.