Ирина Богдашкина

Выше суеты. Поэту С. Надсону

I. В горе быстро человек взрослеет

В горе быстро человек взрослеет –
Не по дням - как в сказке, по часам.
Жизнь его, беднягу, не жалеет –
Седина бежит по волосам

К тридцати годам, коль доживает
До такого возраста в борьбе
С бедами. А их не убывает
Как назло: мол мало – на тебе!

С детства обречен на злую долю
Сироты – взяла к себе родня,
Но и укоряла смачно, вволю,
За происхождение. И дня

Не припомнить, чтоб не упрекнули,
Что он Надсона, еврея, сын;
Чтобы приласкали да вздохнули
У его постели. Он один

Всюду был: и в радости, и в горе.
Душу даже некому открыть.
Только разве ветер, чувствам вторя,
Мог тоску развеять. Быть, не быть –

Сам решал. Свой мир переживаний
От людей он стал оберегать –
Без того достаточно страданий.
Тяжко без отца, была б хоть мать…

Нет, куском его не попрекали,
Голым, босым тоже не ходил.
Для учебы место подыскали –
Так в Кадетский корпус угодил.

Статус скорректировать решили
Мальчика в военные отдав.
Выполнили долг – не погрешили
Против совести. Предугадав

В их поступке страстное желанье
Избавления от сироты,
Оправдал надежду, ожиданье
Родственников – выше суеты.

II. Веленьем Божиим…

В Корпусе он близко подружился
С мальчиком – был принят в доме. Он
Как родной как будто, там прижился.
Скоро оказался и влюблен

В дочь хозяев дома и сестренку
Друга. Сладкой негою томим –
Молод, пылок – ей готов вдогонку
Взоры слать влюбленные… Любим

Ею быть не может. Отказали
И от дома – время женихам
Свататься. Как накрепко связали
Цепи статуса. Всю боль стихам

Он поведал, а писал ведь с детства.
Слово было с ним везде, всегда…
В дневниках правдиво, без кокетства,
Искренне – будь радость ли, беда -

Он свою мятущуюся душу
Раскрывал нисколько не таясь…
Муза не предаст – умеет слушать
Со вниманием. Она смеясь

Не унизит, не обдаст презреньем.
Он писал… Глубок, прекрасен стих,
Полон философским озареньем,
Вместе с тем, проникновенен, тих.

Мы теперь читаем с упоеньем
В дар оставленные нам стихи
Надсона Семена. Он веленьем
Божиим был автор. Чепухи,

Трескотни, бессмысленных виньеток
Из сплетений сладкозвучных слов
Нет в его стихах. Он был поэтом
Истинным – не для пустых голов

Творчество. Он прожил очень мало –
Не дожил до двадцати пяти.
Именно тогда его не стало –
От «чахотки» в мир иной уйти

Суждено. Но был замечен, признан –
На руках носил его народ.
Муза не была скупа, капризна,
Ведь талант свое всегда возьмет.

Сам же он успеху удивлялся,
За признанье благодарен был.
Как поэт – философ состоялся,
И его читатель не забыл.