Павел Антокольский

ИСКУССТВО

1

Раньше я считал, что так
Начинается искусство:
Населяет снами густо
Свой таинственный чердак.

Тут-то, думалось, и сесть
За работу! Ведь известно, —
Чтоб словам, мол, было тесно,
Мыслям же — простор и честь.

Но рисунок мой дождем
Длинным наискось зачеркнут,
Но в его подтеках черных
Я опять не убежден.

В мире часу не прожив,
Я тащу, как хвост павлиний,
Свиту спутавшихся линий,
Даром давшихся, чужих.

Ничего не вышло! Вы
Так стремительно, беспечно
Обернулись первой встречной
На любом углу Москвы.

Вы мне скажете: Я та.
Очевидно, ты не этот.
Это ваш всегдашний метод,
Он придуман неспроста.
Но уже проходит ночь,
Недомолвкам потакая, —
Совершенно не такая,
Что могла бы нам помочь.
2
Я проходил по жгучему асфальту,
По ярким паркам и камням нагим.
Я по утрам прислушивался к альту
Сирен, вопивших свой прощальный гимн.
Я видел жизнь во всей красе и силе,
Как будто боги, если есть они,
Меня к застольной чаше пригласили
Под сень чинар, на пиршество родни.
И если мне дано проснуться старым
Иль вовсе не проснуться через час,
То я одним только священным даром
Решаюсь похвалиться не кичась.
Вот, вот она, как первородный признак,
Струящаяся словом изо рта,
Единая на свадьбах и на тризнах,
Всепроникающая доброта.
Ключ ясных формул к жизни не подобран,
Но как ни бейтесь с формулами вы,
Мир будет завтра праздничным и добрым
И совершенным с ног до головы.
3
Стихи придут под марш прибоя,
Простые, грубые, — пускай!
Возьми их, море голубое,
Возьми и по свету таскай!

Куда угодно, хоть в Скутари
Или на байроновский Крит
Пускай хоть на чужой гитаре
Их бедный звон перегорит

Ничьей игры не стоят свечи.
Одна на свете дорога
Волна тревоги человечьей,
Что моет мира берега.
4
Когда, ища любого корма,
Любым обличьем стать должна
Еще неслыханная форма
И ждет художник: что ж она
Не проявляет нетерпенья?

Он тщетно ждет. Он должен сам
Пройти все тяжкие ступени
Из тьмы к строительным лесам.

Свое лицо он даст созданью,
Три смерти вытерпит сперва,
Чтоб заплатить смертельной данью
За каждый проблеск мастерства.
5
Опять в молчанье южной ночи
Жучков светящихся полет
Опять дыханье что есть мочи
Жизнь нескончаемую пьет.
Опять громадный гимн прибоя,
И скрежет гальки под ногой,
И утро мира голубое
В улыбке девушки нагой.
Опять весь день дрожит от блеска,
В свирепой зелени вися,
Нетленная седая фреска,
Глазам распахнутая вся.
И что сползанье красок тусклых,
Что ускользанье прочных форм,
Когда ручьи в кремнистых руслах
Ненасытимо ищут корм,
И рвутся к маленьким аулам,
С отвесных прядая крутизн,
И борются с могучим гулом
За нескончаемую жизнь!
Здесь человек не очарован,
Но заживо и навсегда
По-лермонтовски вмонтирован
В рожденье рек, в движенье льда.