Далёкому другу
Светлой памяти писателя
Виктора Платоновича Некрасова
Незабвенный мой друг, удивительный Вика!
Всё хочу написать Вам, хотя понимаю, что почту не носят туда,
Куда люди уходят, со временем, и откуда назад не везут поезда.
Я в Пассаже стою, у парадного Вашего, мокну. По темени
С неба, как и в Париже и в Киеве льёт дождевая вода:
Много вёсен прошло с того подлого давнего времени,
Когда дом Вы покинули, как оказалось, увы, навсегда.
А в душе моей горьким и тяжким бременем
Отложились печалью все эти года. Вот такая беда...
Дом открытых дверей, где в квартире за номером десять,
Принимали гостей, и голодных, и сытых, сюда
Приходили друзья и враги; Вы давали поесть им
И выпить (да чего уж скрывать), как всегда...
Из Пассажа вчерашнего в мир иной не одно перешло поколение,
Пальцев рук нам, пожалуй, не хватит, чтоб всех, помянув, сосчитать.
В их жильё деловое пришло население:
На фасадах фрамуги оконные осовременили,
И на входах замки припасли, чтоб в подъезды чужих не впускать.
Да, Пассаж уж не тот, нет его первозданного духа,
Он какой-то чужой, совершенно другой:
Так бывает, когда разбитная старуха,
Нарумянит себя, притворясь молодой.
Ваш Пассаж простоват был, слегка старомоден,
Деловит и серьёзен и в будни, и праздничным днём.
Он сейчас заблестел и одет стал по моде,
Сколь нарядных витрин разместили на нём.
Если б было возможно, у каждой двери на парадных подъездах
Начертать: здесь такой-то писал, рисовал и лечил,
То, наверно, тогда б на писательских съездах
Не хватило бы стульев для тех, кто здесь жил и творил.
Разбросала Вас жизнь, кто лежит сиротливо в могилах по миру,
Далеко-далеко, нам, увы, им руки не пожать,
А другие, продав обжитые годами квартиры,
Переехали век свой в дали доживать.
Кто ж живёт нынче в брошенной Вами квартире,
Где Вы жили, курили, творили, грустили?
Чей засов стережёт эту твердь*?
Кто бытует в некрасовском мире,
Без “прослушек”, “жучков” и потерь?
Тридцать лет Вы с квартирой дружили,
И ещё много лет в ней бы жили,
Но ГБ указал Вам на дверь …
(За признание прежних заслуг (верь — не верь)
На фасаде прибит силуэт Ваш теперь).
Мне б за этих “друзей” извиниться,
Что никто не спешил повиниться,
Да и нужно ли это сейчас …
Пусть воздаст им и Бог, и Пегас.
Эх, пройтись бы Вам новым Пассажем,
Здесь гулять Вы любили и даже
Нет да нет вспоминали во Франции
Жизнь в Киеве до эмиграции.
Написали в Париже недаром,
Те “Прогулки (свои) по бульварам”.
Жаль, что нет Вас в сегодняшнем мире,
Где б Вы жили, любили, творили.
Что-то было тогда не по-людски,
С уважением, Ваш Мих. Шелюбский.
P.S. Кто прописан в десятой квартире?
Кто поёт на квартире у Гмыри**?
Кто бытует в квартире Коротича***?
Узнавать мне об этом не хочется …
______________________
* твердь — дом, крепость.
** Борис Романович Гмыря — оперный певец, народный артист СССР, жил в Пассаже.
*** Виталий Алексеевич Коротич — журналист, поэт, жил в Пассаже.
Киев. 2008 год.
Всё хочу написать Вам, хотя понимаю, что почту не носят туда,
Куда люди уходят, со временем, и откуда назад не везут поезда.
Я в Пассаже стою, у парадного Вашего, мокну. По темени
С неба, как и в Париже и в Киеве льёт дождевая вода:
Много вёсен прошло с того подлого давнего времени,
Когда дом Вы покинули, как оказалось, увы, навсегда.
А в душе моей горьким и тяжким бременем
Отложились печалью все эти года. Вот такая беда...
Дом открытых дверей, где в квартире за номером десять,
Принимали гостей, и голодных, и сытых, сюда
Приходили друзья и враги; Вы давали поесть им
И выпить (да чего уж скрывать), как всегда...
Из Пассажа вчерашнего в мир иной не одно перешло поколение,
Пальцев рук нам, пожалуй, не хватит, чтоб всех, помянув, сосчитать.
В их жильё деловое пришло население:
На фасадах фрамуги оконные осовременили,
И на входах замки припасли, чтоб в подъезды чужих не впускать.
Да, Пассаж уж не тот, нет его первозданного духа,
Он какой-то чужой, совершенно другой:
Так бывает, когда разбитная старуха,
Нарумянит себя, притворясь молодой.
Ваш Пассаж простоват был, слегка старомоден,
Деловит и серьёзен и в будни, и праздничным днём.
Он сейчас заблестел и одет стал по моде,
Сколь нарядных витрин разместили на нём.
Если б было возможно, у каждой двери на парадных подъездах
Начертать: здесь такой-то писал, рисовал и лечил,
То, наверно, тогда б на писательских съездах
Не хватило бы стульев для тех, кто здесь жил и творил.
Разбросала Вас жизнь, кто лежит сиротливо в могилах по миру,
Далеко-далеко, нам, увы, им руки не пожать,
А другие, продав обжитые годами квартиры,
Переехали век свой в дали доживать.
Кто ж живёт нынче в брошенной Вами квартире,
Где Вы жили, курили, творили, грустили?
Чей засов стережёт эту твердь*?
Кто бытует в некрасовском мире,
Без “прослушек”, “жучков” и потерь?
Тридцать лет Вы с квартирой дружили,
И ещё много лет в ней бы жили,
Но ГБ указал Вам на дверь …
(За признание прежних заслуг (верь — не верь)
На фасаде прибит силуэт Ваш теперь).
Мне б за этих “друзей” извиниться,
Что никто не спешил повиниться,
Да и нужно ли это сейчас …
Пусть воздаст им и Бог, и Пегас.
Эх, пройтись бы Вам новым Пассажем,
Здесь гулять Вы любили и даже
Нет да нет вспоминали во Франции
Жизнь в Киеве до эмиграции.
Написали в Париже недаром,
Те “Прогулки (свои) по бульварам”.
Жаль, что нет Вас в сегодняшнем мире,
Где б Вы жили, любили, творили.
Что-то было тогда не по-людски,
С уважением, Ваш Мих. Шелюбский.
P.S. Кто прописан в десятой квартире?
Кто поёт на квартире у Гмыри**?
Кто бытует в квартире Коротича***?
Узнавать мне об этом не хочется …
______________________
* твердь — дом, крепость.
** Борис Романович Гмыря — оперный певец, народный артист СССР, жил в Пассаже.
*** Виталий Алексеевич Коротич — журналист, поэт, жил в Пассаже.
Киев. 2008 год.
Комментариев нет:
Отправить комментарий